Чудеса

III. Чудесные исцеления и божественные вмешательства посредством святых

В апреле 1997 года папа Иоанн Павел II признал чудом излечение четырехлетней девочки в Броктоне, штат Массачусетс, которая проглотила таблетки ацетаминофена в количестве, эквивалентном шестнадцати смертельным дозам. У нее развилась почечная и печеночная недостаточность и инфекция; ее жизнь поддерживалась искусственно в ожидании трансплантата печени. Ее родители и многие друзья начали молиться Edith Stein (в тот период решался вопрос о причислении ее к святым римско-католической церкви), прося ее о заступничестве и излечении девочки. Через пять дней почки и печень девочки стали функционировать нормально (Catholic News Service, 1997). Частично благодаря этому чуду в октябре 1998 года Edith Stein была канонизирована как святая.

Рассмотрим два аспекта совершения чуда в этом случае. Во-первых, если излечение действительно было чудом, оно должно было произойти благодаря заступничеству Edith Stein. Подобную связь доказать трудно с чисто философской точки зрения, что в конечном счете зависит от веры. Мы можем лишь спросить молящихся, явно ли они просили Господа послать им чудо посредством заступничества Edith Stein, а затем задокументировать временноїе соотношение этой молитвы и излечения. Мы можем лишь показать, что эту связь нельзя отвергнуть с точки зрения философии.

Индийской девочке

удалили четыре конечности

Индийской девочке удалили четыре конечностиВ Индии хирурги провели успешную операцию по удалению лишних частей тела у девочки, которая родилась с четырьмя руками, четырьмя ногами и некоторыми лишними внутренними органами. Двухлетнюю Лакшми, которая получила свое имя в честь четырехрукой индийской богини здоровья, оперировали 27 часов вместо предполагаемых 40. Без такой ампутации, по мнению врачей, у девочки не было бы шансов дожить до совершеннолетия.

Анализ, проведенный Swinburne (1970, с. 57–60), может нам в этом помочь. Задача состоит в том, чтобы показать, что событие Е может быть приписано божественной инстанции. В данном случае под “божественной инстанцией” мы понимаем сложное взаимодействие заступничества святого перед богом, который в конечном счете и способствовал исцелению. Проблема состоит в том, что мы не можем наблюдать эту инстанцию так, как любые человеческие проявления, потому что Господь по своей природе бестелесен. Однако если событие Е произошло так же, как и другие события, вызываемые людьми, то его можно считать результатом действия определенного рационального объекта, который мы не можем наблюдать. Swinburne предлагает признать за подобным рассуждением право на философскую возможность быть истинным. Когда событие Е происходит в ответ на молитву, адресованную к конкретному индивиду, другие подобные инциденты должны (пусть и не всегда) происходить. События должны продемонстрировать “общий стиль поведения”. Например, молитвы, в которых просят об исцелении, могут удовлетворяться, а молитвы о покарании врагов должны оставаться безответными. Swinburne также использует правило “бритвы Окхама” для поддержки утверждения, что существует не более одного бога, совершающего чудеса. Это соотносится с утверждением римско-католической церкви, что различные святые могут заступаться перед Богом, который является единственным “агентом”, способным совершать чудеса.

Во-вторых, следует рассмотреть метод, используемый для признания излечения чудесным. Необходимо продемонстрировать, что излечение действительно противоречит нормальному ходу событий в природе. Конгрегация по делам святых опирается на более чем шестьдесят врачей, которые живут в Риме как Consulta Medica конгрегации. Более половины из них профессора или заведующие кафедрами в медицинских университетах Рима, остальные в основном являются главными врачами больниц. Из этого отряда врачей формируют группы по пять человек для вынесения решений по определенным случаям, таким как случай с маленькой девочкой из Броктона (Woodward, 1996, с. 194).

Этот процесс во многом зависит от эпистемологического поворота. Группа изучает историю болезни, справки из больниц, отчеты врачей, сестер, вовлеченных в лечение пациента, и другие доказательства, например рентгеновские снимки, результаты биопсии и т. д. Кроме того, рассматриваются письменные заявления свидетелей события. Излечение должно быть полным и стойким. Каждый консультант должен составить мнение о диагнозе, прогнозе и адекватности назначенного лечения. После расследования каждый член группы выносит свое мнение об излечении. Оно может быть либо “природным”, либо “необъяснимым”. Простого большинства обычно достаточно для принятия решения (Woodward, 1996, с. 195–196).

Группа не объявляет, что произошло чудо. Подобное заявление является теологическим и, таким образом, лежит вне компетенции врачей.

2 Однако решение группы относительно необъяснимости события — sine qua non провозглашение чуда.

Следовательно, процесс канонизации святых во многом зависит от ограниченности медицинского знания в тот период времени, когда рассматривается случай. Скептик может заметить, что очень многие из случаев исцеления, необъяснимые лишь пару лет назад, теперь могут быть легко объяснимыми и даже широко распространенными. Может ли быть объяснение того, что маленькая девочка выжила после массивной передозировки, достаточно естественным, если в будущем выяснится, что у некоторых групп людей наблюдается идиосинкразия метаболизма некоторых лекарственных веществ.

IV. Метафизика чудес

Подобные эпистемологические вопросы ведут нас непосредственно к вопросам метафизическим. Вопрос о том, можно ли объяснить определенное излечение законами природы, зависит не только от нашего знания законов природы, но и от природы самой природы. Другими словами, наше понимание законов природы зависит от нашего метафизического видения самой природы.

Хирург сам себе удалил аппендикс

 В 1921 году доктор Ивен О’Нейл Кейн первым в мире сделал сам себе операцию по удалению аппендикса. Двумя годами раньше, в 1919-м, он уже ампутировал себе инфицированный палец. Но именно аппендиктомия привлекла к нему внимание медиков всего мира.

На операцию он пошел, в первую очередь, для проверки возможности замены общей анестезии на местную. Кейн считал, что применяемый в те годы для наркоза эфир вреден для здоровья. Кстати, и сама аппендиктомия считалась тогда куда более серьезной операцией, чем в наши дни.

При проведении операции Ивен Кейн использовал зеркала. Разрез в соответствии с тогдашней техникой он сделал довольно большой. Тем не менее, уже на следующий день хирург чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы отправиться домой.

Через 10 с лишним лет, в 1932 году, уже в 70-летнем возрасте, Кейн снова самостоятельно удалил себе паховую грыжу, полученную в результате неудачной верховой езды. Эту очень рискованную из-за опасности задеть бедренную артерию операцию, продолжавшуюся 1 час 55 минут, он провел в присутствии журналистов и фоторепортера в собственной больнице.

Некоторые современные мыслители провозглашают, что “нарушение законов природы” — это в логическом отношении несогласованная концепция. McKinnon (1967, с. 309–310), например, утверждает, что концепция чуда, понимаемая как нарушение законов природы, противоречит сама себе. Закон природы, по мнению McKinnon, это просто “существующий ход событий”. Не может быть события, которое бы прервало существующий ход событий. Если кто-то хочет утверждать, что некоторое событие в истории нарушает какой-либо выдвигаемый закон природы, тогда следует признать, что он ошибочен.

Подобный аргумент, однако, опирается на невероятное определение закона природа, определение, которое вызывает вопросы. Как заметил Swinburne, законы природы — это не простые описания того, что происходит, а скорее описания того, что происходит регулярно и предсказуемо. Когда событие нерегулярное и непредсказуемое, законы природы не могут его описывать (Swinburne, 1970, с. 26). Если наш взгляд на мир таков, что последний — под угрозой логического противоречия самому себе — должен вести себя именно согласно нашим представлениям о законах природы, не следует ожидать, что произойдет какое-либо нарушение подобных законов либо оно вообще возможно.

Это приводит нас к метафизическому повороту. Наша концепция законов природы зависит от нашего метафизического мировоззрения. Существует две возможные альтернативы мнению о том, что нарушения законов природы самопротиворечивы. Возможно, временами Бог вмешивается непосредственно и приостанавливает действие законов; этот взгляд отвергает Hume. С другой стороны, природа сама по себе может быть не до конца упорядоченной, а мы интерпретируем некоторые из этих нерегулярных проявлений как чудеса.

C.S. Peirce отвергает идею о том, что чудеса — это нарушения научных законов. Peirce никогда не дает формального определения термина “чудо”, однако его не удовлетворяет определение Hume. Peirce (1931, 2.750) излагает широкую концепцию чуда, которая включает в себя великое удивление, специально действующее провидение, а также “вмешательство высших сил”.

Peirce (1931, 6.512) считает, что аргументы Hume не относятся к вопросу, являются ли чудеса нарушениями законов природы, поскольку Hume не понимает, как доктрина о вероятностях “работает” в природе. Однако Peirce несколько сожалеет об аргументах, выдвинутых Hume, считая, что мы не можем установить а priori, происходят чудеса или нет. Он согласен с тем, что при рассмотрении любого наблюдаемого феномена доказательства в основном против чудес, но он придает этому взгляду Hume новый оборот. По мнению Peirce, чудеса, если они происходят, всегда являются sui generis. Они — уникальные и неповторимые события. Уникальность чуда не может быть аргументом против его реальности. Однако это исключает возможность собрать достаточное количество научных доказательств в его пользу, поскольку таковые собираются в основном при наблюдении повторяемых событий (Peirce, 1931, 6.514). Другими словами, аргументы Peirce делают безвредными аргументы Hume против возможности существования чудес (вследствие недостаточности эпистемологической способности их доказать). Чудеса — это события, лежащие вне четко научного мировоззрения, а следовательно, вне объяснений, предлагаемых эмпиризмом Hume.

Важно понять, что мировоззрение Peirce радикально отличается от мировоззрения Hume. Peirce подчеркивает важность нерегулярности в своей доктрине “тихизма”, которая состоит в том, что существует элемент абсолютной случайности в существовании вселенной. Тихизм, по мнению Peirce, играет чрезвычайную роль в эволюции. В свете эволюционной теории, как она предстает перед нами, “упорядоченность в природе и разуме рассматривается как продукт развития”. А значит, важно понять, что природный порядок родился из элементов случайности. Если мы примем, что вселенная может быть открыта для радикальной случайности, мы должны быть готовы к возможной встрече с тем, что мы назовем событиями sui generis, которые мы скорее всего воспримем как чудеса. Не существует прерываний в непоколебимых законах природы, они просто представляют собой проявления настоящей природы. Любое подобное проявление покажется нам чудесным.

Подобный подход к анализу чудес обходит вопрос о вмешательстве божества в совершение чудес. В этом могут быть как положительные, так и отрицательные моменты, в зависимости от философской предрасположенности. Однако доктрина тихизма Peirce не противоречит теистическому мировоззрению, поскольку вселенная, содержащая случайные события, все же может быть результатом создания и воли Творца. Доктрина Peirce отвергает то, что наши формулировки законов природы смогут когда-либо полностью спрогнозировать события будущего.

Философия процессов предоставляет в наше распоряжение другой вариант мировоззрения, более “дружественно” настроенного по отношению к чудесам. Согласно Alfred North Whitehead (1958, c. 209–210), философские доктрины, распространенные в его время, основывались главным образом на работах Hume и были неполноценными в том смысле, что они ошибочно предполагали существование “точного восприятия”. Whitehead полагает, что наша способность воспринимать представляет собой “чрезвычайно размытые и спутанные способы переживания опыта”. Современная наука, опирающаяся исключительно на наше восприятие, таким образом, слепа в отношении настоящего функционирования природы.

Дважды рожденная

Дважды рожденнаяКогда Чад и Кери Мак-Картни говорят, что их дочь Мейси Хоуп родилась дважды, это обстоит именно так в самом буквальном смысле. Когда Кери была на 23-ей неделе беременности, она отправилась к акушеру, чтобы определить пол ожидаемого ребенка. Тогда-то врачи и обнаружили огромную опухоль, растущую у эмбриона в области копчика. Пришлось ложиться на операцию. Первый раз Мейси родилась, когда хирурги в детской больнице Техаса извлекли из матки крохотный эмбрион (fetus) и удалили опухоль (tumor), грозившую жизни ребенка. А через 10 недель после этого Мейси родилась вторично — уже совершенно здоровой.

Ни один из этих законов природы не имеет ни малейшего доказательства своей необходимости. Они лишь описывают ход процедур, которые действительно преобладают в наших наблюдениях… Нет необходимости именно в таком поведении… Могут появляться новые модусы самовыражения… Мы не можем ничего утверждать. Но, судя по аналогиям, после достаточного периода существования наши сегодняшние законы испарятся как не имеющие значения.

По мнению Whitehead, эмпиризм Hume попросту теряет из виду большую часть реальности.

Слабость эпистемологии XVIII и XIX столетий была в том, что она основывалась исключительно на узкой формулировке восприятия и чувств. А из множества способов восприятия визуальный опыт выбирался как типичный пример. Как следствие, исключались фундаментальные факторы, составляющие наш опыт.

Whitehead вовлекается в тот тип метафизической спекуляции, который стал табу в современном научном мире. Однако, как считает Whitehead, наука ограничивается лишь одним “родом фактов”, а изучение философии — это “путешествие к более широким обобщениям”. Одна из целей философии — “подвергать сомнению полуправды, составляющие первые принципы науки”.

Философия процессов представляет нам радикально новый подход в рассмотрении Бога и природы. Учитывая наше научное мировоззрение, мы должны изучать естественное и сверхъестественное раздельно. Наука стремится познать естественный мир; ее методология не позволяет рассматривать сверхъестественное. Однако метафизические спекуляции Whitehead призваны соединить это разделение, рассматривая Бога и природу не разделенными, а частью одного процесса.

Бог и мир противостоят друг другу по определению. Бог — это бесконечное основание сознания, единство видения, ищущего физическое множество. Мир — это множество конечных объектов, актуализированных объектов, ищущих совершенное единство. Ни Бог, ни мир не достигают статического завершения. Оба обладают первичной метафизической основой, креативным началом новизны. Каждый из них, и Бог и мир, является инструментом в создании нового для другого (Whitehead, 1928, с. 529).

С точки зрения подобного метафизического мировоззрения анализ чудес в качестве божественного вмешательства в естественный порядок попросту не имеет смысла. Бог и природа неразрывно связаны.

Чудеса 24 Мар 2019 KS