«О нас думают плохо лишь те, кто хуже нас,
а те кто лучше нас… Им просто не до нас.»
До того, как замрешь на последней меже,
В этой жизни подумать успей о душе,
Ибо там оказавшись с пустыми руками,
Ничего наверстать не сумеешь уже.
Из ушедших никто не вернулся назад —
Тайны вечной завесы прилежно хранят.
Бытие прояснится в нужде — не в молитве,
Ведь молитва без веры — всего лишь обряд.
Не смотри, что иной выше всех по уму,
А смотри, верен слову ли он своему.
Если он своих слов не бросает на ветер —
Нет цены, как ты сам понимаешь, ему.
Ни ласки, ни любви и ни духовной пищи
повсюду не ищи, как милостыню — нищий:
Ты ласку и любовь твори в душе своей,
а не вымаливай их у других людей!
Пришел я в этот мир по принужденью,
Встречал недоуменьем каждый день я.
А ныне изгнан, так и не поняв
Исчезновенья смысл и цель рожденья.
Люди веры проникли в высокую суть,
Недалеким туда не дано заглянуть.
И забавно ведь, что в постижении Правды
Часто видит народ еретический путь!
Из тех, что мир прошли и вдоль и поперек,
Из тех, кого Творец на поиски обрек,
Нашел ли хоть один хоть что-нибудь такое,
Чего не знали мы и что пошло нам впрок?
Плачут очи мои из-за цепи разлук,
Плачет сердце мое от сомнений и мук.
Плачу жалобно я и пишу эти строки,
Плачет даже калам, выпадая из рук…
Боже, если грехи я большие свершил,
То свои же я душу и тело губил!
Я в твоем милосердии твердо уверен —
Вот пришел с покаяньем… и вновь нагрешил!
Мир прекрасен! На все благородно взирай!
Нам для жизни Господь подарил этот рай!
За бездомность, которую друг не осудит,
Горьким словом упрека ты нас не карай.
Я раскаянья полон на старости лет.
Нет прощения мне, оправдания нет.
Я, безумец, не слушался божьих велений —
Делал все, чтобы только нарушить запрет!
Только Бог! Ничего больше нет, знаю я,
Мне о том рассказала тетрадь Бытия.
Светом Истины сердце едва озарилось —
От неверья очистилась вера моя!
От любви к Тебе сердце скорбит все сильней,
Руку помощи, Боже, дай в скорби моей!
Если в чем-то в делах я Тебя недостоин,
Для меня-то есть все в благодати Твоей!
Непобедимую в нас поселил, Господь, Ты страсть.
Но Ты же — не велишь отдаться ей во власть!
И бедный род людской в большом недоуменье —
Твой дар, приказ Твой — Страсть! Твое ж и запрещенье!
Ты словно повелел нам чашу наклонить,
Из содержимого ж — ни капли не пролить!